Книги: «Лезвие бритвы» (Иван Ефремов)

l/lezvie1.jpg l/lezvie2.jpg
9 февраля 2017 (00:00:00)

Помните в хрестоматийном стихотворении Николая Заболоцкого «Некрасивая девочка» — столь же хрестоматийный вопрос: «А если так, то чтó есть красота / И почему её обожествляют люди?» Стихи-то, конечно, замечательные, и даже более чем полвека попыток сделать из них некий жупел эстетики ничуть их не ухудшили…

Но и в самом деле — чтó есть красота? Я ради интереса попробовал потыкаться по словарям, чуть не весь соответствующий шкаф в библиотеке перебрал, и самое любопытное определение нашёл у Брокгауза-Ефрона:

Та сторона явлений, которая, в своей специфической особенности, не подлежит суждению ни с точки зрения теоретической истины, ни с точки зрения нравственного добра, ни — материальной пользы и которая, однако, составляет предмет положительной оценки, т.е. признаётся достойной или одобряется — есть эстетически прекрасное или красота.

Очень любопытно и довольно точно, но не особо вразумительно, вы не находите? Тем более что это определение обходит важный вопрос: а на основании чего она «признаётся достойной», если не относится ни к теоретической истине, ни к моральным аспектам, ни к выгоде?..

Понятия о красоте, безусловно, меняются со временем. Эволюционируют. А эволюция есть прямой предмет биологии. А Иван Ефремов, помимо того, что был писателем, был ещё как раз биологом. Ещё точнее — палеонтологом, так что представление об эволюции более чем имел. И книга его «Лезвие бритвы» (1963) — как раз о красоте.

Собственно, Ефремов обращался к этой теме и прежде. 1946 — «Великая Дуга» (см. во второй части дилогии рассуждения главного героя о красоте и способах её передачи), 1954 — неопубликованная повесть «Тамралипта и Тиллоттама» (которую в то время опубликовать было решительно невозможно и которая потом была переработана в часть «Лезвия бритвы»). Но на сей раз он предложил совершенно иной взгляд на красоту.

Согласно рассуждениям, изложенным в «Лезвии бритвы», красота является мощным эволюционным фактором, обеспечивающим функционирование естественного отбора: люди воспринимают (и предпочитают при возможности выбора) в первую очередь более красивое. Красота, следовательно, — это неявная совокупность представлений об эволюционной целесообразности.

Нетрудно догадаться, что подобная логика должна была вызвать — и вызвала! — неслабый поток возмущения. Ну как же, столь тонкое и сложное понятие сводить к столь примитивному объяснению?! Что касается женской красоты — такой ход мыслей неизбежно упрётся в биологическую функцию деторождения, а тут и до дискриминации по половому признаку недалеко! Ату его, ату!

Собственно, описанная схема критики довольно очевидна, и сам же автор непосредственно в тексте наметил основные тезисы ответных возражений. Благо значительную часть информации подал в обычной для себя манере (как изложение лекций, диспутов, внутренних монологов).

Примитивность предложенного объяснения лишь кажущаяся, на самом деле всё как раз неимоверно сложно. Существование, выживание и эволюционирование вида сводится к взаимодействию колоссального множества тесно переплетённых факторов, взаимно усиливающих и ослабляющих друг друга, — и поиск их оптимального сочетания есть задача, которая пока что никакому формальному решению не поддаётся. Отсюда — интуитивность представлений о красоте. Отсюда — различия этих представлений не то что у разных народов, но даже у разных людей. И это ведь ещё даже не самое сложное!

Если красота тесно связана с эволюцией вида и является одной из её движущих сил, то отсюда не может не следовать существование неких глубинных механизмов памяти и сознания. Всё, что когда-то было успешно отобрано как красивое, должно же где-то откладываться, — иначе грош цена такой эволюции! Каковы эти механизмы, как именно они работают и какую колоссальную пользу могут принести при эффективном ими овладении — это пока ещё можно только фантазировать. Причём сейчас, через пятьдесят с лишним лет после написания романа, эта ситуация не шибко изменилась. Разве что принципиальных сомнений в наличии таких механизмов памяти стало поменьше…

Хм. Я в предыдущем абзаце употребил слово «польза». А вы не задумались?..

Возникновение понятие красоты неизбежно влечёт возникновение понятия уродства. Понятие пользы неразрывно связано с понятием вреда. Если есть люди, озабоченные воспеванием красоты и обращением её на пользу — неизбежно найдутся и такие, кто будут эксплуатировать её во зло. Обо всём этом тоже идёт речь в книге.

Ефремов разобрал эту «тёмную сторону» на нескольких достаточно канонических примерах. Порнография как противоположность искусства. Охота на ведьм (реальная, не метафорическое выражение) как противоположность знанию и свободомыслию. Ревность и зависть как противоположность любви. Использование научных достижений и социальной инженерии для обретения власти — как противоположность погоне за знаниями…

Здесь, кстати, можно вспомнить уже упоминавшуюся повесть «Тамралипта и Тиллоттама», переработанную в «тибетскую» часть романа. Выбросив из неё явный переизбыток экзотики (а этого там было, мягко говоря, через край!), Ефремов как раз и показал противостояние «искусство VS порнография», объединив его с ещё одной весьма здравой мыслью: не может быть, чтобы предыдущие поколения людей никак не догадывались о скрытых человеческих возможностях! Техники, использующие эти возможности, реально существуют, и ими нельзя пренебрегать, — но чтобы идти дальше, их нужно прежде всего очистить от накопленной мистики.

А вот о рассуждениях автора, связанных с охотой не ведьм (часть 1, глава 6 «Тени изуверов»), читателя надо предупредить: здесь Ефремов несколько отошёл от достоверности. Ради усиления публицистического эффекта. Цитаты, которые он приписал знаменитому «Молоту ведьм», в действительности там не содержатся. Хотя сами цитаты абсолютно реальные: я поискал и обнаружил, что они взяты из протоколов инквизиции, приведённых в книге Н. Сперанского «Ведьмы и ведовство: очерк по истории церкви и школы в Западной Европе» 1906 года. Источник никаких сомнений не вызывает: логика Ивана Гирина (главный герой «Лезвия») практически повторяет логику Сперанского.

Хотя… по сюжету, Гирин читает оригинал — здоровенную рукописную книгу конца XV века. Вполне можно допустить, что она, наряду с «Молотом», содержала и какие-то выдержки из протоколов в качестве иллюстративно-справочного материала. То есть против истины автор не погрешил… просто имейте в виду, если сами будете этими цитатами пользоваться…

Ну, а в том, что касается людей, использующих достижения науки в нечистых целях — здесь, по нынешним временам, Ефремов ничего нового и не сказал. Сейчас ещё и не такие вещи известны. Недоговоренность соответствующей части сюжета… пожалуй, оно и к лучшему.

Сама книга непроста для чтения; автор не зря называл этот роман экспериментальным. Обилие информации, сравнительно небольшое количество «чистого» действия, множество не очень связанных между собой (на первый взгляд) тем, недосказанность многих сюжетных линий… Кому-то и экзотики там покажется слишком много, факт.

Но Ефремов вообще для чтения непрост, да… Если даже читать легко — то вчитаться далеко не всегда. Потому как написано для внимающих и думающих, и в этом плане «Лезвие бритвы» безусловный шедевр.