Ковыляй потихонечку

— Твайлайт.

— М-м-м-м-м…

— Твайлайт!

— Ну, сплю же я!

— Вот именно! Поэтому я и здесь.

— А, Луна, это ты… Что случилось?

— ЧП случилось. Сестра велела собрать всех принцесс.

— Ну что там опять…

— У нас новый аликорн.

Если можно так выразиться, с принцессы Дружбы внутри её сна мгновенно слетел весь сон:

— Что?! Старлайт вознеслась?!

— Если бы!..

— А кто тогда?! — Твайлайт вполне справедливо полагала, что как одна из принцесс, она знает весь список ближайших кандидатов на возвышение в аликорны. Собственно, этот список в данный момент только из одной её ученицы-подруги и состоял.

— Да тише ты! — поморщилась Луна. — Чуть не проснулась сейчас, я тебя еле удержала… Договорю, тогда и просыпайся. В общем, дело как раз в том, что этого нового типа никто и не знает.

— «Этого типа»? Это, типа, он ещё и жеребец?

— Вот именно. Так что я тебя сейчас отпущу, ты просыпайся и давай к нам в зáмок. Кэйденс я уже позвала, она минут через тридцать будет. Лабораторию в западной башне знаешь?

— Конечно.

— Вот туда и приходи.

 

Поворачивая по коридору, Твайлайт увидела, что Кэйденс как раз входит в лабораторию, и оказалась там буквально минутой позже.

— О, ну вот и вы! — обрадовалась Селестия. — Садитесь… дело тут, похоже, долгое.

Однако новоприбывшие не торопились садиться на предложенные подушки. Они во все глаза таращились на середину помещения, где сидел…

Ну да, технически там сидел аликорн-жеребец. Рог и крылья наличествовали, однако общий вид был такой, что мозги как-то не торопились ассоциировать данное создание со словом, обозначающим высшую магическую форму существования пони.

Во-первых, незнакомец выглядел жалко. И дело даже не в худющем состоянии (хотя рядом с ним лежала здоровенная охапка свежайшего сена и стоял тазик с овсом). Твайлайт всегда полагала словосочетание «серо-буро-малиновый» неким ироническим обозначением абсолютно несуществующего цвета… но — вот ведь парадокс-то! — именно этим словосочетанием масть незнакомца лучше всего и описывалась. Метка его представляла собой белый квадрат с какими-то чёрными точками внутри.

Во-вторых, поза незнакомца была восхитительно несуразной. Даже специально задавшись целью сесть с наибольшими для себя неудобствами, трудно было бы придумать нечто столь же неуклюжее — однако автор позы явно не испытывал от неё какого-то дискомфорта.

Наконец, его окружало заклинание, в котором Твайлайт с удивлением опознала простенький детский «манежик». Который категорически не рекомендовался к применению уже после восьмимесячного возраста (единорожик может развеять одним чувством протеста, с пегасика вполне станется выскочить поверху, земнопонька просто сдвинет собой волшебную загородку, попытавшись через неё пройти), но тут… Неужели кто-то всерьёз надеялся удержать этим аликорна?

— Вы садитесь, садитесь! — сказала Селестия уже настойчивей. — Успеете насмотреться. Надо решить, что делать с этой фальшивкой…

Незнакомец попытался что-то сказать.

— УМОЛКНИ, СМЕРД! — рявкнула Луна традиционным монаршим голосом. — ИБО НАШИМИ КОПЫТАМИ ВОТ-ВОТ ПРОБЬЁТ ЧАС ТВОЕЙ СУДЬБЫ!

— Это как, «час судьбы пробьёт копытами»? — шёпотом поинтересовалась Твайлайт у Кэйденс.

— Понятия не имею, но звучит внушительно…

— Если все немного помолчат, — чуть возвысила голос Селестия, — то я введу вас в курс дела.

Твайлайт уселась с видом прилежной ученицы и немедленно материализовала возле себя пачку бумаги с пером и чернильницей.

— Про секретность даже говорить не буду, сами поймёте… — вздохнула правительница. — Итак. Вот это чудо доставили из одной деревни, а туда оно пришло из леса. Сами видите в каком состоянии. Хотя правильнее было бы сказать «приковыляло».

— От голода? — жалостливо спросила Кэйденс.

— И от голода тоже. Кормить его, естественно, пытались, но он не ест почти ничего. Кое-как держится на морковке и яблоках. Пьёт воду, и то сначала требовал, чтобы ему прямо ко рту левитировали. Просит чего-нибудь покрепче, но это уж нет. Ещё развезёт на голодный-то желудок. Это всё ерунда, повара у нас хорошие, чего-нибудь подходящее подберём. Проблема в другом: он выглядит как аликорн, но не может быть аликорном.

— Как не может? Вот же у него…

— То, что «у него», это одна видимость. Летать не может, даже крыльями не шевелит. Магии в нём ноль…

— Как ноль?! — ахнула Твайлайт.

— Вот так, ноль. Не веришь, можешь сама поискать. Что найдёшь, то всё твоё, но лично я ничего не нашла. Да какое там крылья-магия, он ходит-то как паралитик! Вообще ходить не умеет… вместе двумя левыми, потом вместе двумя правыми, можете себе представить?

Твайлайт попробовала представить и не смогла. Тогда она попробовала проделать это на практике и чуть не навернулась. Остальные понаблюдали за её экспериментом и перевели взгляд обратно на существо.

— В общем, дефективный какой-то, — резюмировала Луна.

— Сама такая! — обиделся незнакомец. — Подумаешь, ходить на карачках не умею…

— Как-как ты это назвал?

— На карачках! Ну, на четвереньках.

— В смысле, на всех четырёх? — Принцессы недоуменно переглянулись. — А как ещё-то?

— Это вы, может, и на четырёх! А у меня две!

— Ты совсем дефективный, да? — снова выразила общее мнение Луна. — До четырёх считать не умеешь?

— Считать я умею получше вас!! Вот. Раз! — он дотронулся своей правой передней ногой до левой задней. — Два! — и коснулся правой задней.

— Ну?! — не выдержала Твайлайт после затянувшейся паузы. — Три, четыре! — Она пролевитировала своё перо и коснулась им, как указкой, передних ног существа. Другие принцессы согласно закивали. — Видишь? У всех пони по четыре ноги. И все с детства на них как-то ходят.

— У пони по четыре! А у меня две!!

— А это что?! — Твайлайт снова ткнула пером в передние ноги незнакомца.

— Это руки!!

Принцессы переглянулись.

— Кажется, — неуверенно проговорила Селестия, — я как-то встречала это слово в книгах по зоологии… Твайлайт?..

— Точно. Руками называются конечности у обезьян.

— Сами вы обезьяны! — вовсе уж нелогично обиделся незнакомец. Настолько нелогично, что на него даже никто не обиделся в ответ. — А я челове-е-е-ек!! — Все снова посмотрели на Твайлайт, но она лишь беспомощно развела копытами. — А ещё вы дуры, как можно не понимать такие простые вещи, ну сделайте же что-нибудь!!!

— Кэйденс, — нахмурилась Селестия. — Успокой его, что ли.

— А почему я?

— А кто у нас принцесса Любви? Нажми ему на какие-нибудь светлые чувства, вызови приятные эмоции. Пускай хоть свою особенную пони вспомнит… ну что мне, тебя учить, что ли?

— Хм… — Кэйденс сосредоточилась, рог её засветился. Существо с надеждой уставилось на неё.

— Значит, кое-что проясняется, — резюмировала тем временем Селестия. — Этот бедняга считает, что он не тот, кем является. Или является не тем, кем себя считает. Что в общем-то одно и то же.

— Больной, короче, — перевела на нормальный язык Луна.

— Сестра, я ценю твою прямоту и откровенность, но иногда их стоит сдерживать…

— Ой! — громко сказала Кэйденс. — У него нету особенной пони. Зато у него есть… а что такое «терабайт порнухи»?..

Твайлайт торопливо записала загадочные слова, чтобы выяснить позднее. Серо-буро-малиновая масть существа вдруг отчётливо поменялась в более малиновую сторону, и Кэйденс добавила:

— С другой стороны, есть вещи, которые лучше не знать… Хм… Извините, я не смогу его успокоить. То, что у него вместо любви… э… если ему это активировать, то он не только не успокоится, а как раз наоборот. Возбудится.

— Ладно, неважно уже, — вздохнула Селестия. — Как там тебя, «человек», что ли? — Незнакомец закивал. — Можешь нормально нам объяснить, что же ты за человек?

— Ну… э… человек, это вид хомо сапиенс…

— А это по-каковски?

— По-латыни, означает «человек разумный».

— Мда. Человек — это человек разумный, только на каком-то тарабарском языке. Что-то меня вот уже на этом месте начинают разбирать сомнения в таком определении…

— Подождите! — осенило Твайлайт. — Давайте так. Речь идёт о виде живых существ?

— Да!

— Распространённом виде?

— Там у нас — да!

— А тут у нас?

— Откуда я знаю! Пока меня сюда везли, ни одного не видел.

— То есть, нездешнем виде?

— Ну… да, наверное.

— Я полагаю, — обратилась Твайлайт к остальным принцессам, — нам следует принести сюда из библиотеки несколько хорошо иллюстрированных книг по зоологии с упором на другие страны. Будем листать перед ним. А он пусть смотрит и как только увидит нужное, просто сообщит об этом.

— Девочка, — просияла Селестия, — я всегда говорила, что ты гений!

Впрочем, два часа и три книги спустя энтузиазм значительно поубавился. Незнакомец не опознал ни одну из показанных ему картинок.

— Судя по всему, — резюмировала Твайлайт, — этот вид в нашем мире не очень распространён. Или вообще не встречается.

— Поняли уже. Какие ещё будут идеи?

— Пусть возьмёт, да и сам нарисует своего «человека», в конце-то концов! — буркнула Кэйденс. Она уже начинала нервничать, и ничего удивительного: дома осталась маленькая дочка с непредупреждённым заранее и оттого морально неготовым отцом. А уж учитывая дочкины таланты…

Селестия и Луна дружно фыркнули.

— Ты просто не видела, как он двигается, — пояснила Луна. — Плохая идея предлагать ему рисовать…

— Ну тогда я не знаю… ну, считать образ у него из сознания!

Селестия поморщилась:

— У него сейчас сознание на сáмой грани нервного срыва. Лезть в него магией… тут и его сорвать недолго, да и самóй в таком ковыряться не очень хочется, честно говоря.

— А если во сне? Луна?

— Во сне? Ну… в принципе можно. Вряд ли он меня сможет сильно удивить своими кошмарами. Слышишь, «человек»? Давай баиньки. Будешь спать, а я посмотрю чего надо.

— Не буду!! — существо в ужасе замотало головой. — Я усну, а вы мне мозги промоете и проснусь овощем, знаем мы эти игры с разумом!.. — Он бросил затравленный взгляд почему-то в сторону Кэйденс.

— Ну, дура-ак… — Луна определённо успела составить мнение о незнакомце, и с каждой минутой всё более в нём укреплялась. — Есть у кого идеи, как его усыпить без магии? Магией точно нельзя, слетит с нарезки гарантированно.

— Да легко, — оторвалась от своих записей Твайлайт. — Почитать ему вслух патриотические стихи Нарифмундла Пропиитского, и все дела. Пятнадцати минут хватит с гарантией, по себе говорю.

На физиономии Селестии отразилось крайнее отвращение. Она поджала губы и бросила на Кэйденс глубоко осуждающий взгляд.

— Тётя, да вы что?! — возмущённо взвизгнула та. — Да как вы могли обо мне такое… неужели я, по-вашему, способна…

— Она не способна, — подтвердила Твайлайт. — Это мой брат способен.

Теперь уже Кэйденс поджала губы и пробормотала себе под нос что-то про Шайнинга Армора и Фларри Харт.

— О чём это вы? — озадаченно поинтересовалась Луна, которая явно ничего не поняла из реплик.

— Потом, сестра. Это… м-м-м… в общем, тебя тогда здесь не было… а может, оно и к лучшему. — На пол перед Твайлайт смачно хлопнулась аляповато раскрашенная детская книжка. — Начинай.

— Я?!

— А кто? Всяк правитель да будет готов первым ощутить на шкуре своей последствия своих непопулярных решений. Кстати о правителях… там наверняка найдётся пара неотложных дел, требующих моего внимания… — Селестия выскочила из лаборатории.

Твайлайт раскрыла книгу и начала с выражением:

— «Злодейкой Найтмэр Мун была, / Так много ела и пила, / Что еле-еле проходила в двери…»¹

Луна возмущённо открыла рот, но опытная Кэйденс ловко метнула в него подушку и тут же ушла в транс. Глаза её остекленели.

Твайлайт быстро сообразила, что для усыпления нужно читать не с выражением, а как раз наоборот, и переключилась в режим бубнения. Параллельно ей приходилось делать страшные глаза Луне (которая упорно порывалась прокомментировать читаемое) и плавно помахивать копытом в такт строчкам для произведения вящего гипнотического эффекта.

Нарифмундл не подвёл: незнакомец отключился и захрапел аккурат на строчках о том, как лопнувшая злодейка Найтмэр Мун разбрызгалась по поверхности ночного светила, заляпав его пятнами в виде зловещего узора.

Твайлайт бросила ещё один взгляд на Луну и телепортировалась в коридор.

— Говорила ли я тебе, — поинтересовалась развалившаяся за дверью Селестия, — что при употреблении радикальных средств главное не перегнуть палку?

— Сто раз… — Твайлайт цапнула у неё из-под носа последний кусочек тортика. — А что, альтернативы разве были?

— К сожалению, не было. Что ты думаешь по поводу этой истории?

— А раньше подобное случалось?

— На моей памяти нет.

— Значит, пока единичная флуктуация. Разберёмся что и как, придумаем решение для данного случая. Если будет повторяться… ну, тогда и будем искать общее решение. А сейчас я ничего думать не хочу, я спать хочу.

— Ты не говорила мне о своём близком знакомстве с этими гнусными виршами.

— Не хотела брата закладывать.

— Однако сейчас заложила.

— Не хочу, чтобы он их на моей племяшке практиковал.

Дверь окуталась сиянием, открылась, и в коридор вышла Луна.

— Сестра, — первым делом поинтересовалась она, — вправе ли я своей волей раздавать титулы и звания?

— Конечно, как владычица Лунного трона.

— Сим дарую тебе, Твайлайт Спаркл, принцесса Дружбы, к имени твоему и прочим титулам твоим в дополнение аббревиатуру «П.М.П.»

— Последовательница Мудрости Предков?

— Нет, Принцесса Массового Поражения.

— Ну прости. Если бы я что другое читала, то ты уснула бы первая, можешь мне поверить. Получилось хоть?

— Да. Сейчас чуть передохну и продолжим… Эй! Вы что, весь торт вдвоём употребили?!

— Ну так новый закажем… — перед Селестией повис в воздухе бронзовый колокольчик.

— А впрочем, мне не нужно. Что-то аппетит после стихов пропал… Пойдёмте, наверное? Там ещё надо Кэйденс как-то из транса вывести.

— Спорим, сама выйдет, как только я заору про потерявшуюся куклу?

— Кхм!!! — вмешалась Селестия. — Я её выведу. Помни о радикальных средствах.

— Просто новый титул оправдываю…

Они вернулись в лабораторию. Селестия коснулась своей магией Кэйденс, та ожила и встряхнулась. Псевдоаликорн продолжал храпеть в своём «манежике».

— А этого как лучше?..

— Дэ-дóc! — чётко произнесла в пространство Луна. Незнакомец тут же попытался вскочить, запутался в своих конечностях, наступил себе на свисающее крыло и звучно шлёпнулся. Глаза его постепенно приобрели осмысленное выражение.

— Что это за заклинание? — полюбопытствовала Твайлайт, записывая.

— Честно говоря, не имею представления. Но в его кошмарах вот это самое играло существенную роль. Сестра, если ты подвинешься сюда…

Селестия подвинулась. На освободившемся месте Луна сотворила иллюзию.

— Да! Вот!! — радостно завопило существо.

Пони воззрились на «человека». Судя по всему, псевдоаликорн говорил чистую правду: налицо были две пары конечностей, но разных. Одна пара, более мощная, явно предназначалась для перемещения, тогда как другая, сравнительно хилая со множеством каких-то тоненьких отросточков… ну, точно для чего-то другого.

— Интересная какая конструкция… — пробормотала Кэйденс. — А эти вот щупальцы для чего?

— Не щупальцы, а пальцы! Для работы, естественно.

— И кем же ты там у себя работал?

— Программистом.

Принцессы переглянулись. Луна нахмурилась:

— Слово сие кажется мне смутно знакомым…

— Откуда?

— Оттуда… — она мотнула головой в сторону окна, где красовалось одноимённое с ней небесное тело. — Э… упс… СЕСТРА!!!!!

— Что?.. ОХ ТЫ Ж!!!!

Принцессы Дня и Ночи подскочили к окну. Луна ухнула вниз за горизонт только что не со свистом. Солнце вылетело сразу в зенит, как будто его поддали снизу могучим пинком.

— Ф-фух… Так, на чём это мы остановились?

— Ты сказала, что тебе смутно знакомо слово «программист», мы спросили тебя откуда. Ты ответила «оттуда».

— А, вспомнила. Да. В общем, там было очень тоскливо и одиноко… соблаговоли выслушать до конца, сестра!.. а небесные светила, как вы знаете, существуют во многих мирах. Поэтому всякий раз, когда кто-то смотрел на свою луну, чувствуя тоску и одиночество, меня с ним что-то объединяло, и это было интересно. Собственно, других развлечений там и не было. Терпение, сестра, я как раз подошла к сáмой сути. Эти программисты, судя по всему, являются ночными созданиями… во всяком случае, почти все они были одиноки, часто взывали к моему светилу и испытывали при этом тоску.

— Очень интересно. И что нам это даёт?

— Если я помедитирую и объединю в памяти те фрагменты сознаний, что открывались мне… Возможно, эта картина натолкнёт меня на какую-нибудь мысль.

— Идея твоя хороша. Действуй, сестра.

Теперь в транс ушла Луна. Селестия телепортировала перед собой кучу свитков и просматривала их один за другим, время от времени хмыкая и черкая резолюции. Твайлайт в бешеном темпе строчила пером по бумаге, делая записи, фиксируя мысли и даже вычерчивая какие-то схемы. Кэйденс утащила у неё чистый листок и набрасывала на нём портрет незнакомца в стиле импрессионизма. «Человек» тоскливо рассматривал сено и овёс — видимо, ему очень хотелось есть, но чего-то другое.

Наконец, Луна встряхнулась и объявила:

— Мне всё ясно! К счастью, многие из его племени сейчас спят, их знания и сознания были открыты для меня. Прошу простить, что буду говорить на понятном ему языке…

Твайлайт торопливо разложила чистую бумагу стопками и материализовала себе ещё несколько перьев, дабы фиксировать судьбоносную информацию сразу в нескольких копиях. Луна неторопливо обошла псевдоаликорна, рассматривая его со всех сторон, будто в первый раз.

— Значит, ты там у себя был вот таким, да? — Она кивнула на иллюзию. «Человек», в свою очередь, тоже кивнул. — Ну так представь, что прежнее твоё тело является компьютером, а сознание операционной системой…

Незнакомец аж просветлел. Очевидно, этот язык был ему действительно понятен.

— Тебе, конечно, известно, что такое драйвер. — Новая порция кивков. — Представь теперь апгрейд! Компьютеру поменяли часть железа… — Луна указала на передние ноги псевдоаликорна, одновременно подсветив верхнюю пару конечностей у иллюзии, — а драйвера не обновили! В результате ты теперь можешь… разве что ковылять потихонечку. Ну, как в режиме совместимости. А ещё на компьютер навесили новое железо… — Луна телекинезом приподняла безвольно висящие крылья, затем покачала бедняге голову за кончик рога. — Но драйвера для него не поставили! Теперь оно в лучшем случае бесполезно, как рог, а в худшем вообще конфликтует и мешает, как крылья. Понял?

— А… перенести операционку на новую платформу и драйвера дописать?

— Как? Исходников нету, даже документации и то нету. Не говоря уже о том, что здесь никто в глаза не видел исходную платформу, на которой всё должно работать нормально. Ты же сам книжки смотрел: нету. Извини, приятель…

Страдалец перевёл умоляющий взгляд на Селестию, в которой, очевидно, опознал старшую. Та медленно проговорила:

— Теория Луны понятна мне… в общих чертах. Но если есть шанс, что она ошибочна…

— Пусть попробует хвостом пошевелить! — предложила Твайлайт. — Луна, покажи прототип сзади… да, вот. Видите, хвоста нет, а тут он есть. Если сможет им пошевелить, значит, всё не так плохо. Значит, есть ещё шанс.

— Разумно! Слышал, «человек»?

Псевдоаликорн изогнулся, уставился на свой круп с хвостом и зримо напрягся. Увы: единственным результатом оказался лишь громкий неприличный звук, раздавшийся из района хвоста через несколько секунд. Принцессы даже не засмеялись, а лишь грустно вздохнули.

— Извини, приятель. Ковыляй потихонечку… — повторила Луна.

«Приятель» завыл. Селестия поморщилась и накинула поверх «манежика» полог тишины.

— Вот так, — констатировала правительница. — Остаётся решить, что с ним делать… помочь ему, видимо, мы не сможем.

— Определить в хорошую больницу? Есть же специалисты по реабилитации… если работать с ним как с паралитиком, может, хоть более-менее ходить научится.

— Думала уже, не годится. Больниц для аликорнов у нас нет, а если поместить в обычную или открыть специальную, то народ может сделать неправильные выводы.

— Так ведь можно крылья с рогом ампутировать, и будет выглядеть как обычный инвалид. Учитывая, что пользоваться ими всё равно не судьба…

«Человек» яростно зажестикулировал. Селестия сняла полог, и он тут же твёрдо заявил:

— Не хочу ничего ампутировать!!

— Вот, его даже можно понять. Лично я понимаю. Как-то это… хоть и разумно звучит, но жестоко.

— Оставить при дворце, да и дело с концом. Пускай себе тут живёт и в саду гуляет. Персонал надёжный, проверенный.

— Персонал-то надёжный, но по дворцу с садом экскурсии ходят, и всё больше детские. Это вариант на крайний случай, если уж совсем ничего другого не придумаем.

— Дискорду отдать. В его уродском измерении будет выглядеть естественно, даже если туда вздумают явиться экскурсанты.

— Мне казалось, сестра, что ты стала добрее после… того инцидента.

— А что такого? Дискорд же перевоспитан.

— Вот именно. Он давно уже перевоспитан и прощён, а ты ему… такой вот подарочек.

— Ваши высочества, — вдруг твёрдо заявила Кэйденс. — Я со всей ответственностью заявляю, что вне зависимости от решения, которое мы с вами тут сейчас примем, он не должен иметь возможность размножаться! Считайте это официальной позицией принцессы Любви!

— Хм… — Селестия немного озадаченно посмотрела на незнакомца. — А почему, собственно? Не то чтобы этот вопрос был таким уж принципиальным, но…

— Потому что… — Кэйденс собралась с духом. — Потому что, как я и говорила, вам лучше даже не знать, что такое «терабайт порнухи»!!

Все посмотрели в центр комнаты. Незнакомец в очередной раз изменил цвет, на этот раз в сторону серого.

— Не надо… — пискнул он.

— А-а, ну тогда всё в порядке! — успокоилась Селестия. — Раз уж он и сам считает, что размножаться ему не надо…

 

«Let the rainbow remind you!» — надрывался мобильник, — «That together we will always shine!»

Неудачно положенный на мягкую поверхность, он звучал совсем тихо и мог бы надрываться ещё долго. К счастью, хозяин всё же как-то услышал потуги сквозь сон, вскочил и соблаговолил взять гаджет в руки.

— Впопуданцев!!! — гаркнула трубка ещё до того, как её успели поднести к уху. — Трам-тарарам вотр маман! Опять дрыхнешь?!

— Я Пупадонцев! — слабо вякнул хозяин мобильника. — Сколько раз можно…

— Да мне начхать, можно или нет! Донцев он… Будешь сачковать, в два счёта станешь у меня Данцевым! В то самое место!

— А чего «сачковать»-то?! Я все скрипты ещё вчера дописал и прикрутил!

— Прикрутил ты, может, и вчера. А сегодня твой модуль завис наглухо и весь движок завесил! Сайт лежит вусмерть! Саппорт завален комплейнами, они там тебя уже втринадевять военно-морских загибов кроют! Как тебе только кошмары не снятся под такими матомными бомбардировками?!

Пупадонцев-Впопуданцев открыл было рот… но тут же благоразумно закрыл обратно. Вот только визитов к психиатру не хватало…

— Ну чего, щас починю всё… — выдавил он несколько секунд спустя. — Можно же было нормально сказать…

Ткнув отбой, он поплёлся в свой компьютерный уголок. Плюхнулся в кресло и шевельнул мышь — просыпающийся компьютер загудел кулером и зашелестел диском.

На ожившем мониторе появились строчки, только вчера найденные в Сети и установленные слоганом в качестве обоев:

От работы дохнут кони!
Ну, а я — бессмертный пони!