Николай Лесков был большим мастером слóва — нынче он, к сожалению, полузабыт, да и в прежние-то времена его подавали главным образом как обличителя самодержавия и крепостничества: «Левша», «Тупейный художник», всё такое. Хотя, конечно, его писательских достоинств эта однобокость подачи нисколько не умаляет…
Лично я лет в десять Лескова знал уже в несколько большем объёме, а потому когда наткнулся в недрах шкафов на тоненькую книжечку — точно такую, как показано в «шапке», — ничего особенного не заподозрил. Меня даже название не насторожило. Из детской серии книжка, чего ж тут
Предвкусил, ага. Вкусил и выкусил, мало не показалось…
Шутки в сторону — это оказалась страшилка очень высокого класса! Меня проняло так, что… в общем, очень даже проняло.
Нет, бояться спать в темноте я после прочтения не стал, всё ж таки разным чтением был уже закалён изрядно. Но вот книжку сию, только что осиленную, немедленно убрал куда подальше. Чтобы она своим видом
За всю мою более чем сорокалетнюю читательскую жизнь я лишь дважды прибегал к этой крайней мере борьбы со
Жуткая страшилка, да. История Михайловского замка, построенного
Как я и говорил, рассказ (а по объёму «Привидение в Инженерном замке» — это именно рассказ) написан великолепным художественным языком, типичным для Лескова. И воспринимался до ужаса — в прямом смысле — достоверно.
Через пару месяцев я снова откопал эту книжку, перечитал её, и понял, что прежних страхов больше не испытываю. Ещё через некоторое время я зачитал лесковский креатив вслух в дворовой компании (просили страшилку — получили страшилку!), и сработало на ура: компания разошлась в непривычном молчании и бегая глазами, а назавтра меня попросили больше таких кошмаров не читать и не рассказывать, а то реально страшно же — можно всё-таки
Ещё через три года мою семью занесло на лето в Ленинград. Там я, натурально, предъявил категорический ультиматум: побывать в этом Инженерном зáмке, и точка! Родители, кстати, знали, что книжку эту я читал, — но о её воздействии на меня, скорее всего, не догадывались…
Зáмок был открыт для посещений — побывал. И задал прямой вопрос экскурсоводу. Тот покивал и сказал, что легенду о зáмковом привидении во многом сам Лесков нечаянно и сформировал. Вроде как были прежде
А уже в XXI веке я увидел на полках букинистического магазина двенадцатитомник Лескова (
Ёрш твою меть!
Это ж был святочный рассказ. Опубликованный аккурат в последние дни 1882 года (как бы не ровно за сто лет до моего прочтения)!
У меня в голове будто со щелчком сложился
И это знание защищало их при чтении.
Дети конца ХХ века, рождённые в СССР, такой защиты не имели. Они неизбежно должны были воспринимать рассказ как данность, чего и произошло со мной. А позднее — и с компанией, которой я это прочитал. Ну вот откуда нам было знать, скажите на милость?! И
Лесков-то, конечно, не виноват. Он писал для современного ему читателя и исходил из тогдашних реалий, только и всего. Не ставить же ему в вину его литературное мастерство?
А вот вы, ежели надумаете читать своим детям, имейте, пожалуйста, всё вышесказанное в виду. А то ведь мало может не показаться ни им, ни вам. Оно вам надо?