Книги: страшилки советского детства

i/image5.jpeg
31 июля 2017 (00:00:00)

Вот мне задали вопрос: а как же было в советском детстве без книг-ужастиков, ведь не было же их тогда, да? И ведь, с другой стороны, невозможно же, чтобы детство, и вдруг без книг-ужастиков, нет?

Хороший вопрос, правильный. Краткая версия ответа: книг-ужастиков, действительно, не было. Ежели бы во времена СССР (его последние годы, где-то после 1988, уже не трогаем, это отдельная песня) какой-нибудь автор послал в какое-нибудь издательство подобный креатив… его самогó немедленно послали бы в какое-нибудь неприличное место, и это в лучшем случае. С другой стороны — таки да, детство без ужастиков невозможно. И для этого существовало в советском детстве такое специальное амплуа — рассказчик (сказочник) дворовой компании. Среди обязанностей которого пугание страшилками числилось едва ли не важнейшей функцией.

Оглядываясь на собственный многолетний опыт такого рассказчика — работать приходилось отнюдь не только на чистом вдохновении, какая-то немаленькая база в голове имелась, и из её отдельных элементов, как из кирпичиков, строились истории. Откуда и чем наполнялась эта база? — я должен признать, что главным источником жутиков для меня лично был фольклор. Сборники сказок. И нечего смеяться, я говорю сейчас не о детских адаптациях, а о серьёзных изданиях с фольклором во всей его первозданной незамутнённости. Пожалуй, больше всего мне дали якутские сказки.

Охотник забрался далеко от дома и остановился отдохнуть в незнакомом стойбище. Замечая там всякие странности, с наступлением ночи он обнаружил, что это стойбище оборотней и немедленно подорвался удирать. Однако нарты внезапно встали как вкопанные, собаки взвыли от ужаса. Охотник наугад рубанул сзади топором — что-то хрустнуло, хряпнуло, и нарты понеслись стрелой, унося его прочь от жуткого места. Отъехав на приличное расстояние, он зажёг огонь и увидел, что на нартах сзади висят две отрубленные волосатые лапы жуткого вида. Вернувшись в родное стойбище, он рассказал там о своём приключении, показал кошмарный трофей и повесил его на видное место. Что было дальше — догадайтесь сами с трёх раз…

Это одна только сказка, очень краткий пересказ с пропуском конкретных жутких деталей и описаний, — но и тут на первый же взгляд видно, у скольких штампов и тропов жанра ужастиков растут ноги из такого вот фольклора. Думаю, вы поняли идею.

Далее нужно обратиться, конечно же, к литературной классике. Да хоть бы нашей, российской. Вот девятнадцатый век. Кто здесь был круче всех? Ну конечно же, Николай наш Васильевич Гоголь!

«Страшная месть» в десять лет была реально страшна. Колдовство и душегубство, жуткие загробные муки с хтоническим уклоном, да ещё столь красочно это расписано… В моём личном хит-параде ужастиков детства она без всякого сомнения занимает высшую строчку. «Портрет» очень даже ничего, — и совсем был бы хорош, не загадь его Гоголь религиозными наставлениями, впрочем это у него было постоянной проблемой. «Вий», опять же… хотя к «Вию», прочитанному в двенадцать, у меня неожиданно оказался иммунитет.

Это была такая чешская писательница Божена Немцова. Про её вклад во «взрослую» литературу ничего сказать не могу, ибо такое не читал, — но были у неё и сборники собственных переложений народных сказок. Вот эти читал, и свидетельствую, что книжки отличные. За год с чем-то до «Вия» мне довелось в немцовской «Золотой книге сказок» прочесть сказочку «Справедливый Богумил» с совершенно виевским сюжетом (который сам по себе ни Гоголю ни Немцовой не принадлежит — фольклор же). Про солдата, который спас мертвую заколдованную принцессу, отдежурив три ночи у её гроба… после того, как нескольких его сослуживцев находили там наутро буквально разорванными в клочья…

Немцова, конечно, была полегче Гоголя (для детей же), но тоже ничего так, страшненько. Да ещё художник, помнится, оттянулся, дав в иллюстрациях полную волю фантазии. Впечатляло-с. Чехи потом издавали эти сборники по-русски, я их тоже видел, — там рисунки были попроще, да и текст, кажется, пере-пересказан, к советским детям отнеслись бережнее. :) Но, в общем, антивиевскую прививку я получил, потом помогло.

Идём далее по хронологии (я, с вашего позволения, не буду следовать ей совсем уж строго, а перечислять как мне удобнее). «Привидение в Инженерном зáмке» Николая Лескова. Ну, про это я рассказывал отдельно. Большой мастер слóва был, ничего не скажешь. Главное, начало там чисто документальное, а дальше автор как пошёл жечь глаголом напалмом призраками и мертвецами! Нельзя же так детей пугать, ей-богу!.. мне это и сверстники, кстати, говорили… Уверенное второе место в моём личном хит-параде.

Интересно, что очень близкая по жанру «Рождественская песнь» Диккенса — тоже ведь святочный рассказ! — совершенно не произвела на меня никакого впечатления. Там как-то с самого начала просвечивало картонное морализаторство (сверхжадный богач, всё такое), и было это против лесковской документальности откровенно скучно-с.

Чтобы тему святочных рассказов совсем уж закрыть — Алексея Ремизова тоже читал, да. «Жертва» и «Чёртик». Но это вообще не впечатлило, ну то есть абсолютно. Вызывало лишь чувство какого-то полубрезгливого презрения — когда в одну большую кучу начинают беспорядочно валить кошмарики посмачнее да поотвратнее, лишь бы числом поболее… эффект обычно получается обратным ожидаемому.

Ещё далее по хронологии и по классикам, не только российским уже. Рэдьярд бесконечноуважаемый Киплинг, новелла «Они». Что, не ждали увидеть среди ужастиков Киплинга? А вот!

На автомобильной прогулке мужик слегка заблудился и заехал в небольшое отдалённое поместье, где раньше никогда не бывал. Оно оказалось очаровательным местом, слегка запущенным, но очень милым — заросший парк, за деревьями всё время звенит детский смех, всё такое. Хозяйка поместья слепа от рождения, но это не мешает ей жить и радоваться жизни. Нанося ей дружеские визиты, мужик постепенно замечает, что здесь чего-то не то: обитатели поместья регулярно говорят какими-то странными словами о каких-то непонятных вещах, а окрестные жители откровенно боятся этого поместья и его хозяйки — причём тем сильнее, чем ближе к ночи. В конце мужику открывается, что поместье является обиталищем душ мёртвых детей, а под самый занавес он узнаёт среди его потусторонних обитателей свою маленькую дочь, умершую некоторое время тому назад…

Интересно, что русско-советские переводы напрочь гробили в этой новелле всю мистику, показывая вместо неё какие-то психологические завихрения главного героя. Благо сделать это было проще простого: в тексте всё идёт на уровне намёков и иносказаний, прямо почти ничего и не называется. Хвала небесам, я-то начинал с оригинала, и этот оригинал очень много дал мне в плане того, как можно рассказывать о таких вещах.

А вот имя, которое просто не может не появиться в подобном мемуаре, и оно сейчас появится — Эдгар грандмастер наш По. В самом деле, ну как же без него-то?! Никак нельзя. «Колодец и маятник», «Чёрный кот», «Сердце-обличитель»… хотя последнее это скорее саспенс, но всё равно очень и очень… А «Заживо погребённые»?! Вообще Шедевр с большой буквы. Да, автор там в конце всё очень неожиданно разрулил, но это только в сáмом конце, а чтобы до него добраться, это ж нужно первую половину прочесть, а там же та-а-акого напущено! Тем более что к рассказу в книжке прилагалась ещё и шедевральная иллюстрация (художник Гарри Кларк, как я потом узнал)… Не, это надо читать!!

Следующая пара книг тоже будет англоязычной.

«Машина времени» Герберта Уэллса, ну как же без неё-то? Многие главы о будущем — жуть ещё та! Как безымянный герой увлёкся древним музеем и запоздало въехал, что вляпался во владения тех самых морлоков, против которых искал там оружие. Как с мокрыми штанами и вытаращенными глазами продирался потом обратно через пылающий лес. Как наносил визит в подземелья и какие сведения о симбиозе морлоков с элоями оттуда вынес (нет-нет, прямым текстом не говорится, но надо ж быть дураком, чтобы не понять). Как позволил себе влезть в ловушку внутри сфинкса и какой первобытный ужас испытал, обломившись там в своих надеждах на спички и огонь… Это всё тоже лет в десять или одиннадцать было прочитано. Впечатляло!

Дальше идёт самая загадочная позиция в списке. «Дом, окружённый дубами» Роберта Говарда. То есть я до середины девяностых не знал ни автора, ни названия, но это было именно оно. Новелла попала мне в руки в виде перепечатки (пишущая машинка с латинским шрифтом! В СССР-то?!) на листах, самопально сшитых проволокой. Согласно семейному преданию, сей раритет был утащен предками из какого-то институтского сбора макулатуры, и было это в начале семидесятых.

Старинный заброшенный дом (про который все соседи старательно делают вид, что его тут вовсе и нету, а на прилагающийся к дому земельный участок никто и не думает претендовать) оказывается вратами в иные миры, которые пару-тройку веков назад открыл его тогдашний полусумасшедший владелец. С тех пор дом жутким образом необратимо меняет всех, кто имеет неосторожность или глупость провести в нём или рядом с ним хотя бы несколько часов…

Я её помнится, даже перевёл — перевод был также напечатан на машинке и давным-давно куда-то утерялся. А в середине девяностых (1994, кажется) увидел это самое в книжке и мгновенно узнал. Не самая известная и далеко не самая лучшая вещь Говарда (цикл про Конрада и Кирована у него так и не взлетел, про них написано буквально три с половиной рассказа), но в полное отсутствие всего другого…

Теперь возвратимся к сделанному в СССР, причём уже в новейшее время. Здесь всенепременно должна быть упомянута «Земля светлячков» Виктора Близнеца (исходно написанная по-украински). С которой у меня связана отдельная история, рассказанная здесь.

Инфернальная сказочка о борьбе жителей волшебного леса с нашествием злобных захватчиков. Живой на вид, но на самом деле мертвый лес, угробленный жутким оружием. Птенцы и бельчата, заживо сожжённые в гнёздах и дуплах. Неупокоенные оборотни-зомбаки, жрущие всё живое и упорно не желающие помирать, когда добрые жители леса их старательно умерщвляют. Их самоклонирующиеся подручные, парализующие реальность вокруг себя холодом и ледяным страхом. Описания пыток и казней. Лютая и абсолютно бессмысленная смерть героя-ребёнка, за которой следует офигительно позитивный месседж: о погибшем ребёнке взрослые долго горевать не будут, его место займёт какой-нибудь другой ребёнок, только и всего.

И это, блин, было опубликовано в журнале на 5–7 лет! А как вам финальный месседж?! Вот за такое автор точно заслужил гореть в аду… впрочем, если верить большинству религий, он туда всяко должен был попасть как самоубийца…

Ну и закончим весь этот перечень на позитивной — действительно позитивной — ноте. «Тёмная комната» Валерия Попова. И о ней тоже был рассказ.

Приключения двух мальчишек, периодически теряющих себя в пространстве и времени собственного дома и родного города. Блуждающих в лабиринтах своих снов и фантазий, в которых им иногда открываются весьма любопытные откровения типа мемориальной доски с датой собственной смерти… Милые реалии типа лишних окон в доме, которых по всем подсчётам ни в одной квартире и комнате быть не может, и в которых никогда не горит свет, лишь изредка мерцают таинственные призрачные огоньки. Позабытое сорокалетнее прошлое, грозящее обитателям дома неслабым кирдыком и в наши дни…

Пугающая, но не жуткая вещь, великолепный детский триллер. Он, собственно, и в наши дни великолепен, даром что больше тридцати лет прошло с первопубликации.

Так что — были, были в советском детстве книжные ужастики. Не настолько готовые к употреблению, как в наши дни — скорее, исходный материал, который приходилось дорабатывать собственной фантазией, — но были. А что их приходилось дорабатывать фантазией… так может, оно даже и к лучшему.

В любом случае, это было реально интересно. Но я никоим образом не утверждаю, что это было лучше, чем сейчас. Приличных рассказчиков было мало, очень мало, далеко не каждая дворовая компания могла похвастаться своим собственным сказочником. Сейчас же издание качественных ужастиков поставлено на поток, и в этом потоке не стесняются работать очень даже хорошие писатели. Вон, хоть того же Веркина взять — вы попробуйте дать двенадцатилетнему человеку «Правду о привидениях» или «Пятно кровавой луны», и я ж вам гарантирую, что впечатлит неслабо! И в отличие от прежних времён, доступно это каждому. Ну, правда, рассказчика слушать дело нехитрое, а книжку читать — нужно сначала желание к чтению… но про это много раз уж писано-переписано.

Всё-таки, наверно, время всегда хорошее, вот как-то так.